Последняя схватка - Страница 83

— О чем речь! — мгновенно отреагировал японец. — Вацлав, мне, как родной сын. Вы, Крис, Николь и их дети — моя семья. О мальчике можешь не беспокоиться.

— Вот и отлично, — произнесла аланка.

— А куда ты летишь? — поинтересовался Аято.

— К рассеянному скоплению Плайд, — с равнодушным видом сказала Олис.

— То есть, как? — изумленно выдохнул самурай. — В списках специалистов тебя нет.

— Правильно, — вымолвила женщина. — Ты сегодня вернешься в столицу и впишешь мое имя.

— Ни за что, — землянин отрицательно покачал головой. — Олесь мне этого не простит.

— Сомневаюсь, — возразила Храброва. — Он, конечно, будет зол, но рано или поздно сменит гнев на милость. Я же точно порву тебя на куски. Тино, ты меня знаешь. Решение принято, и я не отступлю.

— Существует ряд бюрократических процедур, — пытался отбиться японец. — В частности — профессиональная пригодность…

— В самую точку! — воскликнула Олис. — Моя работа с пленным горгом завершена. Экспедиция к Эдану привезла дешифратор джози. Смею напомнить, я бывший советник по внеаланским связям. Меня учили вести переговоры с представителями иных цивилизаций.

— Пойми, это очень рискованная миссия, — не сдавался Аято.

— Потому я и хочу в ней участвовать, — сказала женщина. — Ждать и волноваться еще полгода выше моих сил. Рядом с Олесем должен быть верный, преданный, любящий человек.

— Надо с ним посоветоваться, — растерянно произнес самурай.

— Даже не думай! — вымолвила Храброва. — Одно слово, один намек, и я сделаю все, чтобы он не полетел. Существует несколько вариантов. От самых простых, до самых радикальных.

— Ты о чем? — недоуменно спросил Тино.

— О воинах Света и Тьмы, о Торне Таунсене, Кайле Эрвиле, Лизе Соул, — спокойно ответила Олис.

Японец изумленно смотрел на аланку. Ее осведомленность привела Аято в шоковое состояние.

— По-моему, Олесь чересчур разоткровенничался, — после паузы выдохнул самурай. — Муж и жена — одна сатана. Народная мудрость очень точно характеризует данную ситуацию. Значит, ты в курсе наших дел…

— И не остановлюсь ни перед чем, — вставила аланка. — В легенду о «Ковчеге» никто не поверит, а вот информация о покушениях на членов Совета журналистов наверняка заинтересует.

— Ты сошла с ума! — проговорил землянин. — Неужели отправишь собственного мужа под трибунал?

— Не лукавь, Тино, — усмехнулась женщина. — Опытные агенты тщательно подчистили следы. Доказать ничего не удастся. Однако подозрения — вещь коварная. Под давлением общественности Никлас Прайлот отстранит Олеся от должности руководителя экспедиции. Затем тихая отставка и скромная пенсия. Скандал замят, все счастливы и довольны. Меня подобная развязка вполне устроит.

— Это грубый и подлый шантаж! — вымолвил японец.

— Да, — утвердительно кивнула головой Храброва. — Другие методы в споре с тобой неэффективны.

— Олис, ты — опасный человек, — произнес Аято. — За приятной внешностью скрывается жестокий хищник.

— Давно пора это было понять, — бесстрастно сказал аланка. — Б высших кругах Фланкии иначе не выжить. Я очень долго вращалась среди лжецов, интриганов и карьеристов. Кроме того, трудно забыть момент, когда над твоей шеей завис острый стальной клинок. Долг платежом красен, Тино.

— Что же, я имею дело с достойным противником, — пожал плечами самурай.

— Не увиливай, — проговорила женщина, — да или нет?

— Разве у меня есть выбор? — вымолвил Аято. — Постараюсь, внести в список изменения…

— Стоп! — оборвала японца Олис. — Никаких уклончивых ответов.

— Хорошо, — произнес землянин. — Я внесу фамилию госпожи Храбровой в список специалистов.

— Так гораздо лучше, — сказал аланка. — И учти, Тино, любая попытка обмана, и я тут же начинаю войну. Без жалости, без сострадания, без оглядки на последствия. Олесь поймет и простит. В конце концов, женщины — существа эмоциональные. Чувства могут захлестнуть разум.

— К тебе это не относится, — иронично заметил самурай. — Хитрая, коварная, расчетливая фурия.

— Благодарю за комплимент, — рассмеялась Храброва. — Из твоих уст данное утверждение — высшая похвала.

— Я, к сожалению, подобную спутницу жизни здесь не нашел, — тяжело вздохнул Аято.

— А может, и не искал? — проговорила Олис.

— Пожалуй, — согласился японец. — Трудно выбросить из сердца человека, которого по-настоящему любил. Даже если он мертв. После гибели Линды Жак, как ни старался, заглушить боль не сумел.

— Тогда ты должен понять причину моего поступка, — вымолвила аланка.

— Я понимаю, — произнес Тино, — но не одобряю. Люди часто…

На террасе появился русич и самурай сразу замолчал. Храбров приблизился к беседке, обнял жену за плечи, поцеловал ее в щеку и негромко сказал:

— Вацлав уснул. Горничная присмотрит за спальней.

— Олесь, мальчику почти семь лет, — улыбнулась Олис. — Он в состоянии сам позаботиться о себе.

— Зачем же ты тогда меня отправила к нему? — спросил русич.

— Хотела, чтобы ты побольше был с ребенком перед длительной разлукой, — ответила аланка.

Аято усмехнулся и покачал головой. Эту женщину непросто уличить во лжи.

— Мне пора, — вымолвил японец, глядя на часы. — Надо возвращаться во Фланкию. Перед экспедицией еще встретимся. Отдыхайте, наслаждайтесь природой. У вас впереди целые сутки.

Друзья неторопливо двинулись к гравитационному катеру.

Крепкое рукопожатие и Тино быстро взбежал по металлической лестнице в салон машины. Неожиданно для Храброва жена последовала за самураем. Русич остался стоять внизу.